Хабро-медведи и краб

История основана на реальных событиях. Все имена, образы, и совпадения случайны. Кроме одного. С ним согласовано.

— Стоять! – раздался громкий голос из кустов.

— А? Чего?

— Стоять, говорю! Кто такой?

— Ну это… Краб.

— Из моря?

— Из моря.

— Первый раз тут?

— Да.

— В песочницу.

— Чего?

— Вон болото видишь? Туда греби.

— И чего?

— Сиди и жди. Если кто-то захочет… Как ты сказал тебя зовут?

— Краб.

— Если кто-то захочет краба, вытащат из болота и пустят в Хабро-реку.

— А долго ждать?

— Не знаю. Ползи в болото.

Краб, озираясь по сторонам, пополз к болоту. В грязной, мутной воде сидели разнообразные морские обитатели – нерки, горбуши, морские коньки, угри, даже одна мурена.

— О, мурена, привет! – помахал клешней краб.

— Тсс! – зашипела мурена. – Никаких имен! В болоте мы – никто! Сиди тихо и не высовывайся!

Краб нахмурился (тут, конечно, сложно себе представить, как краб может нахмуриться, но вы попробуйте). Но любопытство не давало крабьей душе покоя.

— Э, пс, мурена! – шепотом прокричал краб. – А чего мы тут сидим-то?

— Правила такие. – недовольно пробурчала мурена. – Сядь красиво, морду почисти, и жди. Может, кто из медведей позарится.

— И что тогда? Сожрет?

— Да кто из болота жрать будет. – улыбнулась мурена (страшное зрелище, надо сказать). – В Хабро-реку утащит.

— И?

— На нерест сможешь проплыть.

При слове «нерест» возбужденно зашевелились кета и нерка. Краб затих, залез с головой в болото, только глаза свои, на палочках, оставил снаружи.

Так прошло несколько дней. К болоту иногда подходили медведи, самого разного вида. Некоторые – большие, статные, грозные. Но больше – мелкие, затравленные какие-то, робко озиравшиеся по сторонам. И еще досаждали крики чаек, летавших высоко в небе.

Краб не выдержал ожидания, и уснул.

Проснулся краб от тряски – кто-то тащил его за ногу, вниз головой. Болота видно не было, зато вдали показалась, и все быстрее приближалась широкая, красивая, поблескивающая на солнце река. Видимо, это и была Хабро-река. Краб пытался разглядеть, кто его тащит, но никак не мог повернуться – все-таки, краб, а не обезьяна.

— Эй, кто меня тащит? – осторожно спросил он.

— Я.

Голос был знакомый, где-то краб его уже слышал.

— Это ты, который из кустов?

— Да.

— А чего ты меня тащишь?

— Нравишься ты мне. Сам в Хабро-реку отнесу.

— А как тебя звать? Ты кто? Медведь?

— Неважно.

У самой реки незнакомец начал размахивать крабом, как мешком с картошкой и, наконец, швырнул в Хабро-реку.

— Удачи, краб! – донеслось издалека.

Когда краб вынырнул, на берегу уже никого не было. Недолго думая, краб погреб против течения.

Вскоре берега преобразились. От болотистой местности не осталось и следа – вокруг была красивая тайга, иногда подступавшая вплотную к Хабро-реке. Глазея на вековые сосны, краб не заметил, как берег все больше наполнялся медведями.

— О, краб! – донеслось с берега. – Прикольно.

Краб встрепенулся, и увидел медведей. Их было много – большинство стояли вдоль берега, некоторые зашли в реку и охотились. Вылавливали из воды рыбу, поспешно толкали в свою пасть и жевали, разбрызгивая кровищу и внутренности. Рыбы истошно вопили, требуя не то администрацию, не то здравого смысла, но медведи были неумолимы.

— Стоять! – раздалось откуда-то сверху.

Краб поднял глаза – над ним возвышался медведь.

— Уважаемый медведь! – вежливо начал краб.

— Я не медведь. – грозно ответил тот. – Я – Хабро-медведь.

— О, простите великодушно! – улыбнулся краб. – Я тут новичок, пока не разобрался. А Хабро-медведь – это просто какой-то медведь?

— Просто какой-то медведь? – голос был таким грозным, что у краба затряслись поджилки. Хорошо, что тряска происходила внутри панциря, и Хабро-медведь ничего не заметил.

— Блин, чувак. – попробовал сменить тон разговора краб. – Я ж просто не знаю, кто есть кто. Я медведей-то три дня назад впервые увидел. Ну не сердись, а?

— Ладно. – Хабро-медведь чуть смягчился. – Мы тут – главные. Только мы можем вылавливать и жрать из Хабро-рек. Только мы, Хабро-медведи, понял?

— Понял, понял. – поспешно закивал краб. – А вон те, на берегу?

— Это просто медведи. – махнул лапой грозный собеседник. – Им в Хабро-реку нельзя. Могут только на берегу стоять и вопить. Но, хотя, какая-то польза от них есть – помогают заметить таких, как ты.

— Таких, как я? – переспросил краб. – А что со мной не так?

— Ты не лосось. – улыбнулся Хабро-медведь.

— Это плохо?

— Не знаю пока. – пожал плечами Хабро-медведь. – Ща решим. Жди на берегу.

Хабро-медведь взял краба за лапу, раскачал (как давешний незнакомец) и швырнул на берег, после чего пошел вверх по течению к толпе других Хабро-медведей. Краб только сейчас, попав на высокий берег, заметил, что вокруг было несколько Хабро-рек. Некоторые – широкие, полноводные, с большим количеством Хабро-медведей в воде и обычных медведей по берегам, некоторые – узкие, больше похожие на ручьи, скучные и почти без зрителей и охотников. Все Хабро-реки уходили куда-то вдаль – краб не видел, куда именно.

Краб видел Хабро-медведя – он о чем-то горячо спорил с соплеменниками. Наконец, от толпы отделились несколько особей и пошли в сторону краба. И опять началось – подняли за ногу, начали рассматривать. Дергали за клешни, подозрительно обнюхивали, тыкали когтями в глаза.
— Ты точно морской? – спросил один из них.

— Да, конечно! – радостно ответил краб. – Где вы видели речных крабов?

— Ну да… — покивал Хабро-медведь. – Только море морю рознь. Ты не из Желтого?

— Какого такого Желтого?

— Такого такого Желтого. – передразнил Хабро-медведь. – Что, Желтое море не знаешь?

— Оно ж далеко.

— Да кто вас, крабов знает. – пожал плечами Хабро-медведь. – Я слышал, что желтоморские обитатели очень уж наглые, везде лезут, спасу от них нет. И лососями любят прикидываться. Нам таких в Хабро-реках не надо.

— Нет, я не их Желтого моря. – уверенно ответил краб. – И никем не прикидываюсь. Я – краб.

— Ладно, хрен с ним, пусть плывет. – вздохнул Хабро-медведь. – Крабы, так крабы. Не лососем единым же.

Остальные Хабро-медведи покивали, поржали о чем-то своем, снова раскачали краба за ногу и швырнули в Хабро-реку. Сами же, не спеша, вернулись на свои места.

Краб, радостный, но немного недоумевающий, поплелся дальше. Постепенно Хабро-рек становилось все больше, как и медведей всех мастей. В некоторых местах охота шла так бурно, что вода была красной. Краб сначала брезгливо обходил такие места стороной, но потом смирился, и просто полз.

Путь занял примерно три дня. В конце краб увидел то, от чего затрясся даже его панцирь.
Все Хабро-реки сходились в огромное, безбрежное, и при этом очень тихое и спокойное море. Здесь не было ветра, волн, островов – ничего, выдающего присутствия жизни. Лишь чайки, которых здесь было особенно много, кружили над водой, иногда ныряли под воду и вытаскивали оттуда нечто.

Сначала краб не мог понять, что именно они там выхватывают. Потом пригляделся – это была мертвая рыба. Дохлые, безжизненные, с выпученными белесыми глазами, развороченными внутренностями лососи всех видов. Чайки их жадно хватали, уносили куда-то вдаль – видимо, чтобы сожрать.

На отмели лениво шарашились несколько медведей – обычных, не Хабро. Поднимали из воды падаль, рассматривали и, в основном, отшвыривали прочь. Иногда – видимо, когда совсем припирало – с омерзением на лице жрали.

Краб стоял на стыке Хабро-реки и этого мертвого моря, не в силах заставить себя в него погрузиться.

— Мы плыли-плыли, и, наконец, приплыли… — уныло пробормотал он.

— Не ной. – раздался тихий голос.

Краб стал бешено озираться, в поисках источника. Кто это сказал? Медведи? Чайки?

— Тут я, на мелкоте. – снова раздался голос.

Теперь краб заметил – чуть возвышаясь над водой, в мертвом море лежала селедка. Она тяжело дышала – жабры так и ходили вверх-вниз. Краб, как мог быстро, подполз к селедке и грустно встал рядом.

— Что, не нашел Эльдорады? – усмехнулась селедка.

— Ну да. – поспешно закивал краб. – А ты чего тут делаешь?

— Помираю, чего. – селедка пыталась улыбаться. – Неделю уже тут торчу. Жрать нечего, дышать нечем, один смрад и зловоние. Тебе хорошо, ты хоть можешь воздухом дышать, а я…

— Чего ты тогда на мелководье лежишь? Давай я тебя в воду оттащу!

— Не, не надо. Там вообще дышать нечем. Тут хоть дохлятины поменьше. Один хрен подыхать.

— Зачем подыхать-то? – возмутился краб. – Поплыли обратно в море!

— Нельзя. Назад дороги нет. Заплыл в Хабро-реку – все, только сюда, в это бессмысленное хранилище некогда красивой, но уже дохлятины. Особенно нам, селедкам, не везет.

— Почему? Кстати, а ты как сюда попала? Вроде, тут в основном лососевые плавают.

— Хабро-медведи, почему-то, селедку любят. На словах, конечно, им лососей подавай, да не простых, а тех, что на нерест идут – ну, чтоб с икрой, жирненькие, с безумными глазами. А на деле тут, в основном, селедка. В Хабро-реках селедка, в мертвом море селедка. У лососей хоть шанс есть – икру пометать, потомство вывести, жизнь свою продолжить. А мы, селедки, несколько дней живем. Как мотыльки, блин – сверкнули, крылышками красиво помахали, и сдохли, никому не нужные.

— Почему никому не нужные?

— Ну вот тебе нужна селедка? – приподняла голову подыхающая рыба.

— Нет. Вас же много.

— В том-то и дело, что много. Пруд пруди, или как… Море мори? Вот и морят, разводят нас, где ни попадя. Самая дешевая, и поэтому – самая привлекательная рыба. Во всех морях, реках, лужах – везде селедка. Только голову нам дурят.

— Кто?

— Ну эти, Хабро-медведи. Говорят, что мы – нужные и важные. Что без нас никак. Вот и получается – никак. Сдохну, сгнию, и не вспомнит никто.

— А почему назад-то нельзя?

— Хабро-медведи не пропустят. Правила у них – назад по Хабро-реке нельзя.

— А по берегу?

— Это как? – удивилась селедка. – А, ты же краб!

— Ну. – кивнул краб. – Пойду, попробую.

— Давай, удачи тебе!

— Передать кому что?

— Не.

Краб, брезгливо обходя стороной дохлую рыбу, пополз к берегу. Путь был не близким, но краб справился – вылез на твердую землю, и поплелся обратно, вдоль течения Хабро-реки. Настроение постепенно улучшалось. Наконец, вдоль берегов снова показались медведи.

— Опять ты? – послышалось крабу.

Остановившись, краб стал озираться по сторонам. Наконец, заметил, что к нему из толпы идет Хабро-медведь.

— Куда ползешь, краснорылый? – невежливо спросил Хабро-медведь. – Тебя ж пропустили.

— Я передумал, в море пойду, обратно. У вас там…

Хрясь! Краб не успел закончить мысль, потому что тяжелая Хабромедвежья лапа размозжила панцирь.

— Ишь, умник. – усмехнулся Хабро-медведь и пошел обратно, к своим соплеменникам.

К устью Хабро-реки, тем временем, весело шагали еще два краба. Остановившись у болота, начали глядеть по сторонам – у кого спросить, что дальше? Ощущение было, как в Евросети – вопрос покупателя и менеджер по продажам не живут в одном месте. Или одно, или другое.

— Эй, крабы! – раздался голос из кустов. – Чего зависли? Проходите!

— Куда?

— Вон Хабро-реки, там, на горизонте. Видите?

— Видим! – крабы приподнялись на цыпочки.

— Вот и ползите туда.

— А нам в какую?

— Сами решайте. Только не тупите. Если видите, что нерка плавает, или кета – значит, не ваше. Другую выбирайте.

— Спасибо, незнакомец! – крабы дружно помахали клешнями и зашагали к горизонту.
Дойдя до места, крабы призадумались. Хабро-рек было много, и везде плавали разные обитатели. Где-то – кета, где-то – горбуша, где-то – нерка или даже чавыча.

— Эту-то куда занесло. – засмеялся один краб. – Название хрен выговоришь, а все туда же, на нерест прется.

— Куда пойдем? – спросил второй.

— Да пофиг. – пожал клешнями первый. – Давай вот в эту, самую широкую.

— Давай!

Крабы сползли в Хабро-реку, и поползли вверх по течению.

— Э, опять крабы! – донеслось с берега. – Пацаны, смотри!

— Крабы, крабы, крабы! – неслось уже отовсюду. – Держи их!

Крабы, недоумевая, двинулись к берегу, чтобы поговорить с медведями.

— Друзья! – начал первый краб. – Мы только спросить хотим, почему…

Хрясь! Первый краб разлетелся на куски от удара лапы неведомо откуда взявшегося Хабро-медведя. Второй так растерялся, что умудрился замигать глазами, не имевшими век.

— За что? – наконец прокричал он.

— Не за что, а для чего. – хмуро ответил Хабро-медведь. – Для острастки. Ты берега не попутал?

— Какие нахрен берега? – кричал краб. – Ты чего творишь, скотина волосатая?

— Еще одно слово, и… — грозно приближался Хабро-медведь.

— Не одно, а тысяча! – не унимался краб. – Да я тебя щас…

Хрясь!

— Вот сучонок, а. – Хабро-медведь, с улыбкой, под одобрительные возгласы медведей, пошел обратно.

На следующий день по самой большой Хабро-реке ползли пять крабов. Один из медведей, стоявших на берегу, заметил эту пятерку и трусцой припустил к ним.

— Крабы, пс! – тихо сказал он.

Крабы подплыли к медведю, вылезли на берег и с интересом уставились на зверюгу.

— Ползите отсюда! – шептал медведь. – Вчера двоих ваших прихлопнули, и вас не пожалеют.

— Куда ползти, зачем? – спросил один из крабов.

— Да хоть куда! – злобно прошипел медведь. – Не, я лично ничего не имею против крабов, вы мне даже нравитесь, но…

— Что «но»?

— Не я тут главный, другие решают, кому плавать, а кому – нет.

— А кто решает?

— Хабро-медведи.

— Это они наших прихлопнули?

— Да, и вас прихлопнут. Слишком вас много стало. Первого пропустили, вроде даже понравился он, но вы наглые какие-то – аж впятером приперлись.

— А что, нельзя что ли? – выступил вперед тот краб, что был понаглее.

— Да мне насрать, если честно. – нахмурился медведь. – Что вы со мной спорите? Я предупредить просто хотел, что прихлопнут вас. Дальше сами решайте.

— Тихо ты! – наглый краб получил клешней по панцирю от другого, постарше и посолиднее. – Слушай, дружбан, а как бы нам это…

— Чего? Без хряся обойтись?

— Ну да…

— В Речку-Говнотечку вам надо. – задумчиво сказал медведь. – Там Хабро-медведей почти нет, да и медведей тоже… Даже чайки особо не летают.

— Что за…?

— Вот именно, «что за?...». – улыбнулся медведь. – Так мы ее и называем. Аббревиатура – ЧЗ. В простонародье – Говнотечка.

— А где она?

— Вооооон там. – показал куда-то вдаль медведь. – Ползите туда.

— Спасибо, дружище! – ответили крабы и поползли к Говнотечке.

Говнотечка, хоть и считалась Хабро-рекой, была просто ужасна. Мало того, что узкая, мелкая, вся в камнях и порогах, так еще и наполненная дохлятиной. Не, рыбы, конечно, были не совсем мертвые – скорее, полуживые. Едва ворочались, медленно ползли по воде и камням, и напряженно озирались вокруг. Медведей по берегам почти не было, а те, что стояли, были тощие, тщедушные, унылые какие-то.

— Ну нет. – сказал один краб. – Мы сюда не полезем. Уж лучше хрясь.

Крабы вернулись в широкую Хабро-реку, и медленно, с осторожностью, поползли вверх по течению.

— Крабы! – весело закричал Хабро-медведь и рысцой кинулся к пятерке.

Хрясь! Хрясь! Хрясь! Троих крабов, как ни бывало. Одного из оставшихся Хабро-медведь поднял за ногу, и начал разглядывать.

— Что ж вы за твари такие тупоголовые? – улыбнулся он. – Лезете и лезете. Сказано же вам – нечего тут делать, живите в море. А если невтерпеж, ползите в Говнотечку.

— Мы не хотим! – отозвался краб, болтаясь в лапах Хабро-медведя. – Сам иди в свою Говнотечку!

Хабро-медведь разозлился, схватил другой лапой второго краба и, размахнувшись, шмякнул их друг об друга.

— Молодец, так их! – раздались одобрительные возгласы с берега. – Мочи крабов!

— Заткнитесь, пустопорожние! – грозно крикнул Хабро-медведь. – А то и вас разгоню нахрен! Нахлебники чертовы.

Сорок два краба, следуя законам спецназа, медленно ползли по дну широкой Хабро-реки. Из воды было плохо видно, но силуэты медведей вдоль берегов проглядывались довольно четко. Крабы осторожно проползали между лапами Хабро-медведей, стараясь никого не задеть. Но один, молодой, по неопытности, или природной тупости, зачем-то цапнул большую мохнатую лапу своей клешней.

— Мать твою, опять… — раздалось над поверхностью. – Пацаны, держи их!

Хабро-медведи начали хватать крабов под свист и улюлюканье с берега. Но крабов было так много, что Хабро-медведи не справлялись.

Тридцать крабов прорвались сквозь толпу, и, радостные, кинулись дальше.

— Ты не пройдешь! – как заправский Гэндальф крикнул один из Хабро-медведей, и, размахнувшись огромной палкой, проткнул панцирь краба.

Со всех сторон, из всех Хабро-рек, бежали все новые и новые защитники. Бойня продолжалась несколько минут, пока, наконец, крабы не были повержены. Однако, одному, самому хитрому, мелкому и скользкому крабу удалось выбраться – он отполз выше по течению, и, когда перестал видеть вокруг лапы Хабро-медведей, решился высунуться из воды.

— Один прорвался! – донеслось с берега. – Лови его!

— Да нахрен… — тяжело дыша, ответили Хабро-медведи. – Надоело бегать, мы ж не волки.

— Уйдет же! – кричали медведи. – Вы чего там, а? Пустите нас в Хабро-реку, мы догоним!

— Бумбурум догонит. – сказал кто-то из толпы Хабро-медведей.

— Точно! Бумбурум! Бумбурум! Бумбурум! – неизвестное крабу имя, как гром, разносилось по берегам.

Краб не стал ждать – явно же ничего хорошего не предвидится? – и пополз дальше. Внезапно, откуда ни возьмись, перед ним возник огромный Хабро-медведь. Он был на голову выше своих соплеменников, шире в плечах, на лице красовался страшный шрам. Вид его был настолько грозный, что у краба отнялись ноги. Застыв в неподвижности, краб приготовился умереть. Только глаза оставались немного живыми, и пристально следили за приближающейся страшной, неминуемой смертью. Хабро-медведь был все ближе, но, подойдя вплотную к крабу, вдруг остановился. Наверное, решил насладиться моментом – подумал краб.

— Добрый день! – морда Хабро-медведя вдруг расплылась в улыбке. – Я – Бумбурум. Поговорим?

Краб не мог вымолвить ни слова. Видя это, Бумбурум поднял его из воды, положил на лапу, вылез на берег и поплелся вниз по течению.

— Краб, значит? – с улыбкой спросил Бумбурум. – Ясненько. Как сам? Пиво будешь?

— Пиво? – к крабу вернулась способность говорить. – А, в смысле, пива с крабами хочешь попить?

— Не, ты чего. – засмеялся Бумбурум. – Так я, из вежливости. Давно хотел поговорить с тобой.

— О чем? – настороженно спросил краб.

— Жалуются на вас много. 

— На что именно?

— Не те Хабро-реки выбираете. У нас тут правила, и они – едины для всех. Вот эта Хабро-река – для кеты, эта – для нерки, та, подальше – для горбуши. Нафига ты в них залез?

— А какая разница? – нахмурился краб.

— Такая разница, что у нас тут порядок. – строго ответил Бумбурум. – Заметил же, что Хабро-медведи на определенных местах стоят?

— Ну да…

— Кто любит горбушу – стоит на горбуше, кто кету – вон они, толпа целая. А ты – краб.

— И что мне делать-то?

— Для таких, как ты, у нас есть Речка-Говнотечка. Она, как раз, предназначена для…

— Знаю я, для чего она предназначена. – буркнул краб. – Это из названия ясно.

— А ты по названию не суди. – улыбнулся Бумбурум. – Пойдем, я ее тебе покажу.

— Не надо, видел я. Одна дохлятина плавает. Тошниловка, а не речка.

— Ну да, есть у нее особенности. – кивнул Бумбурум. – Но правила есть правила. Крабам место в Говнотечке. Пусть мелко, неудобно, но доползете до места назначения. И будет вам счастье.

— Ну-ну. – усмехнулся краб. – Видел я ваше счастье.

— Как видел? – остановился Бумбурум. – Где?

— Первый наш дополз, и мы знаем, что там.

— Откуда знаете? Его ж пришлепнули. 

— Ну узнали и узнали. – уклончиво сказал краб.

— Как? Вы крабы-телепаты что ли?

— Вроде того, не суть. Одного не могу понять – чего все туда ломятся.

— А тут и понимать нечего. – пожал плечами Бумбурум. – Цель – это путь, а не пункт назначения.

— Путь – в смысле вот эти Хабро-реки?

— Ну да. Пока плывешь – жизнь бьет ключом.

— Ага, и все по голове. – улыбнулся краб. – Сколько наших раздолбали уже.

— Кто ж вам виноват, сами лезете, куда не просят. Никто вас сюда не звал, а раз приперлись – соблюдайте правила.

Бумбурум с крабом на лапах все дальше отходили от обжитых мест. Хабро-медведей давно не было видно, по берегам лишь изредка попадались медведи. И чайки кружили в небе.

— А чайки вам нафига? – вдруг спросил краб.

— Не знаю. – пожал плечами Бумбурум. – Летают и летают. Жрать не просят.

— Они падаль жрут, в вашем final destination.

— Пусть жрут, жалко что ли. – улыбнулся Бумбурум. – Хабро-медведи туда не ходят, а что там делают чайки, нам не особо важно.

— А нафига тогда нужны Хабро-медведи? Чего они тут стоят?

— Рыбу ловят. Тут проще, чем в море, пруду или, как ты его там назвал… Мертвом море. Тут у нас все упорядочено, четко, удобно. Рыба – здесь, крабы – там. Вставай и только успевай пасть разевать, как кит. Рыба сама запрыгнет.

— Ага, особенно селедка. – усмехнулся краб.

— Ну, а чего. Селедка – тоже рыба, хоть и…

— Чего?

— Лично я селедку не люблю. Она пустая какая-то. Ни рыба, ни мясо. Однодневка, что ли.

— Так чего пускаешь ее тогда? – удивился краб. – Ты ж тут, как я понял, авторитет? Прогнал бы к чертям.

— И вас, крабов, заодно. – улыбнулся Бумбурум. – Не, мы так не делаем. Запускаем всех, кто из моря. Даже змеи бывают – есть любители у нас. А дальше экосистема регулируется сама – кому что нравится, тот то и жрет.

— Вижу я, как она регулируется. Тебя-то зачем позвали?

— Ну как, иногда Хабро-медведи не справляются. Иногда даже между собой ругаются и дерутся. Шрам видишь?

— Вижу. С лососем подрался?

— Не, с хабро-медведями. – улыбнулся Бумбурум. – Эх, вот битва была…

— Расскажешь?

— Нет, мы пришли.

Краб и не заметил, как Бумбурум донес его до моря. Остановившись у кустов, Бумбурум стал озираться по сторонам.

— Красота-то какая! Обожаю море! Особенно сейчас, когда моря столько, что на всех хватит!

Краб почтительно молчал, не понимая, зачем Хабро-медведь принес его к морю.

— НЛО, привет! – вдруг крикнул Бумбурум, повернувшись к кустам.

— Ага, здорово, Бумбурум! – донеслось из кустов.

— Ну чего, бдишь?

— Бдю! Жрите спокойно!

— Молодец, молодец. – покивал Бумбурум.

Подойдя вплотную к морю, Хабро-медведь остановился. Немного подумав, аккуратно опустил краба на песок.

— Ползи, краб, домой. – задушевным голосом сказал Бумбурум. – Ты последний, жалко тебя. Живи!

— Последний? – улыбнулся краб.

— А что?.. – нахмурился Бумбурум.

Внезапно море как будто ожило – появилась мелкая рябь, легкие волны, пена. Бумбурум попятился назад, напряженно озираясь по сторонам. Из моря выходили крабы. Десятки, сотни, тысячи крабов.

— Ты, конечно, не обижайся, Бумбурум. – с улыбкой сказал краб. – Но нас много, и мы тут надолго.

— Поживем – увидим. – улыбнулся в ответ Бумбурум.